Make Crack, not War
I-12 Шерлок/Джон. Шерлок – привидение, и только Джон может его слышать. Джон пытается раскрыть преступление, связанное с убийством Шерлока. Бонус и печеньки за любовь, высшие силы и второй шанс для ШХ.
-
-
29.02.2012 в 18:29Исполнение №1. Часть 1/?
Блог доктора Дж. Х. Уотсона.
29.01.2010
НичегоСтереть, стереть. Джону вполне хватило одной лекции психотерапевта по поводу его записей в блоге. Ни к чему провоцировать вторую.
Настал новый день. Который, впрочем, мало чем отличается от вчерашнего.Не то, тоже удалить.
Какая хрень.
Джон с силой потер виски, враждебно уставившись в экран ноутбука. Тот ответил ему равнодушным мерцанием, давно привычный к продолжительным играм в гляделки, с переменным успехом повторявшимся каждый день.
- Опять медитируешь над ноутбуком? - громко шлепая босыми пятками и просто душераздирающе зевая, в гостиную спустилась Гарри, заглянула в монитор через плечо и, хмыкнув, удалилась на кухню. - Приходи, как закончишь.
Джон промычал что-то неопределенное в ответ, все еще мученически гипнотизируя глупое устройство взглядом.
Хотя бы одно слово.
Интересно, сойдет ли за запись в блоге просто бессмысленный набор букв?
Ты сможешь.
Курсор издевательски подмигивал ему.
Давай.
Джон раздраженно захлопнул крышку ноутбука и отложил его в сторону, даже не потрудившись выключить.
- Ну и каков счет? – с ехидным любопытством поинтересовалась Гарри, стоило Уотсону появиться на кухне.
Она сидела на кривоногом стуле, поджав под себя одну босую ногу, а второй легкомысленно болтала в воздухе. Компанию ей составляли кофе, криво нарезанный кругляшками апельсин на блюдце и вчерашняя газета, небрежно брошенная на край стола.
Королевский завтрак.
- 7:3, не в мою пользу, - ответил Джон, окончательно признавая свое полное и безоговорочное поражение.
- Ха, - злорадно хохотнула Гарри. – Маленький Джонни не сделал свое домашнее задание.
- Отстань, - последнюю фразу она противно просюсюкала, и Джон досадливо поморщился, доставая из настенного шкафчика кружку, оскалившуюся на него щербатым краем – явно одну из жертв многочисленных стрессов его сестры.
Гарриет любила порой запереться в кухне и избавиться от накопившегося негатива путем методичного битья посуды. И хотя после таких расправ редко когда можно было найти прилично выглядевшие тарелку или чашку, Джон с радостью предпочел бы их прочно угнездившемуся в доме запаху спиртного.
Впрочем, сегодня был хороший день – радовало уже то, что Гарри проснулась без мучительного похмелья и теперь пребывала в неплохом настроении. Обхватив кружку обеими руками, она хитро смотрела на Джона, склонив голову набок и слегка щурясь из-за светившего прямо в глаза солнца.
- Ладно, хорош дуться. Проигравшим в качестве утешительного приза предоставляется завтрак, - с этими словами Гарри подтолкнула к нему тарелку с апельсином. – Угощайся, ни в чем себе не отказывай.
Джон хмыкнул, наливая себе кофе, и сел напротив сестры.
- Ты разве не опаздываешь на работу? - он с наслаждением отпил горячий крепкий напиток.
- Опаздываю, - легкомысленно сказала Гарри, раскачиваясь на стуле, который на каждое ее движение отзывался жалобным скрипом, больше походившим на предсмертный стон.
- Когда-нибудь тебя уволят.
- Пусть увольняют. Тогда я хотя бы пойму, что они заметили мое отсутствие на рабочем месте. Увы и ах, но в силу моего возраста – это единственный оставшийся мне способ привлечь к себе внимание, - она улыбнулась, разом помолодев на пару лет. Последний раз Джон видел ее искреннюю улыбку еще до Афганистана. – Хотя, еще можно сбрить волосы… Как считаешь, хорошая идея?
С этими словами она взъерошила свой ежик коротких крашеных в черный цвет волос. Тусклое январское солнце мягко подсвечивало отраставшие светлые корни, делая их практически белыми.
Джон покачал головой.
- Не стоит. Вряд ли столь радикальные изменения пойдут тебе на пользу.
- Что ж, может ты и прав, - Гарри задумчиво подцепила с тарелки дольку апельсина. – Чего не скажешь о тебе. Как по мне, так тебе просто необходимо хорошенько встряхнуться, Джонни.
- Прости, но я не хочу бриться налысо, - полушутливо ответил Джон.
Его действительно не прельщала перспектива ходить с лысиной, а еще жутко не нравилось то, какой оборот грозился принять их ленивый утренний диалог.
- Как знаешь, - хмыкнула Гарри, запивая апельсин кофе. – Не хочешь менять прическу, измени что-нибудь другое. Того же психоаналитика – она что, серьезно считает, что бывший военный будет писать в блоге, когда у него еще даже загар не сошел? – она презрительно фыркнула, выражая свое отношение к ситуации. – Чушь. Вот тебе мой совет, братик, вместо того, чтобы тратить свою пенсию на этого мозгоправа, займись чем-нибудь стоящим. Найди себе любовницу. Или любовника. Кого-нибудь, кто заставит тебя забыть обо всех проблемах.
Гарри многозначительно подвигала бровями, в то время, как Джон с трудом сдерживался, чтобы не вздохнуть. Он никогда не любил выслушивать советы сестры, в большинстве случаев не стоившие и выеденного яйца. Гарриет же молча сверлила его взглядом серьезных синих глаз, движением плеча поправляя то и дело сползавший слишком свободный ворот его любимого свитера.
С ее дурной привычкой таскать его одежду Уотсон смирился еще в детстве.
- Я подумаю над этим, - уклончиво ответил он и постарался перевести разговор в другое русло. – И ты опять утащила мой свитер.
- Твой? Странно, я думала, это нашей бабушки, - язвительно хихикнула Гарри, любовно поглаживая длинные рукава свитера. – Считай это своеобразной платой за квартиру.
- Напомни, почему я согласился с тобой жить?
- Ммм, дай-ка подумать. Быть может потому, что твоей пенсии не хватит даже на квартиру в доках?
Она залпом допила остаток кофе и, мимолетно взъерошив волосы брата, удалилась из кухни в ванную.
- Будут звонить с работы, скажи, что я уже еду, - Гарри крикнула что-то еще, но остаток ее фразы поглотила зашумевшая вода.
Джон устало вздохнул, постучав кончиками пальцев по гладкому боку кружки.
- Измени что-нибудь, - пробормотал он себе под нос, скользя рассеянным взглядом по столу.
Если уж и Гарри заговорила об изменениях, то пора было основательно задуматься.
С небрежно брошенной газеты на него смотрело усталое лицо детектива-инспектора Г. Лестрейда, как гласила подпись под фотографией. Вряд ли статью о массовых самоубийствах, попавшуюся на глаза при мысли о переменах, можно было считать хорошим знаком, но Джон не был суеверным. Хмыкнув себе под нос, он решительно притянул к себе газету, открыв ее на объявлениях о сдаче жилья в аренду.
-
-
29.02.2012 в 18:43***
Сдается в аренду квартира: две спальни, смежная гостиная и кухня.
Адрес: Вестминстер, Бейкер-стрит, 221б.
Звонить по телефону Х-ХХХ-ХХХХХХХ, Марта Хадсон.
Еще утром, наспех пролистав газету и зацепившись глазами за одно из объявлений, Джон позвонил домовладелице, договорившись о встрече, и теперь стоял на пороге своего, как он надеялся, будущего жилья, привлекшего его хорошим районом и совершенно смешной по лондонским меркам квартплатой.
Пробежав еще раз глазами заметку, Уотсон окинул взглядом темную дверь перед собой: три золоченые цифры, матово поблескивавшие на солнце, старое, слегка рассохшееся от времени дерево.
Совершенно обычная дверь, ничем не отличавшаяся от своих товарок в соседних домах.
Поддавшись какому-то шаловливому порыву, Джон поудобнее перехватил трость и постучал дверным молотком, вместо того, чтобы воспользоваться звонком. Практически сразу с другой стороны послышались легкие шаги, и дверь распахнулась. Хозяйка квартиры – миловидная пожилая женщина – вопросительно посмотрела на Уотсона.
- Здравствуйте. Меня зовут Джон Уотсон, я по объявлению о сдаче квартиры. Я звонил вам сегодня утром…
- Да-да, я помню. Проходите, мистер Уотсон, - она мило улыбнулась ему и отступила в сторону, пропуская Джона внутрь. – Какая удача, что вы позвонили – я уж думала, что найти жильцов на эту квартиру будет просто невозможно.
- А что с ней не так? – с любопытством спросил Джон, разглядывая занавешенное легкомысленными занавесками окошко на лестничном пролете. - Квартира почти в центре, да и цена совсем низкая.
- Хотела бы я знать, мистер Уотсон, - печально улыбнулась миссис Хадсон, поднимаясь вслед за ним. – Но за последние два месяца сменилось шесть жильцов. Потому и цену пришлось понизить до смешного.
Джон изумленно вскинул брови, в то время, как она, аккуратно протиснувшись мимо него, приглашающим жестом распахнула дверь в квартиру.
Уотсон замер на пороге, оглядывая залитую светом просторную комнату, судя по всему – гостиную. В солнечных лучах, проникавших внутрь сквозь большие французские окна, кружились крошечные пылинки. Пахло стариной и покоем, и Джон с наслаждением втянул в себя воздух. Прошелся по комнате, присел в обитое цветастым ситцем кресло у камина – оно почему-то показалось удобнее, чем другое, кожаное, выглядевшее до странности неуютным.
- Наверху есть две спальни, вы можете выбрать любую.
- Разве здесь никто больше не живет? – изумленно спросил Джон.
В углах комнаты гнездились сложенные одна на другую коробки, а на подлокотник дивана был небрежно брошен темно-голубой халат – создавалось впечатление, что здесь жил еще один квартирант, не успевший до конца распаковать свои вещи. Уотсон готов был поклясться, что услышал чье-то неразборчивое бормотание, когда вошел в гостиную.
- Нет, эти вещи принадлежали одному из моих бывших жильцов. Он погиб два с половиной месяца назад, а я, признаться, не представляю, что делать с его вещами. Выбрасывать жалко – уж больно хороший человек был, хотя и со сложным характером. Шерлок Холмс, может, слышали?
Джон отрицательно покачал головой.
- Нет, не слышал.
- Что ж, это неудивительно. Он не любил огласки, - печально вздохнула миссис Хадсон, обращаясь больше к себе, чем к Джону.
На кухне что-то тихо звякнуло.
- А что же случилось с остальными квартирантами? Вы вроде бы сказали, что их было шесть, - спросил Джон, выдержав положенную траурную паузу.
- Съезжали, не успев толком обжиться, - встрепенулась миссис Хадсон. – Ума не приложу, в чем здесь дело, будто от огня бежали. Словно аура у квартиры дурная. Хотя это чушь, конечно же, надеюсь, вы и сами это понимаете.
Джон недоуменно пожал плечами – в подобные вещи он не верил. Он ощущал себя вполне уютно, будто всю жизнь просидел в этом кресле, хотелось только разжечь камин – было слегка зябко, что, впрочем, было совсем неудивительно для необжитой квартиры.
- Мне здесь нравится.
Лицо миссис Хадсон словно осветилось изнутри.
- Хотите чаю?
- Не откажусь, - благодушно улыбнулся Джон, чувствуя, как настроение медленно поползло вверх.
Тяжело поднявшись, он пошел вслед за миссис Хадсон, так и не заметив, как за его спиной гневно вздулась и опала занавеска.
-
-
29.02.2012 в 19:36-
-
29.02.2012 в 19:38-
-
29.02.2012 в 20:55мимокрокодил
-
-
29.02.2012 в 22:49-
-
29.02.2012 в 23:33-
-
01.03.2012 в 01:21Очень интересно и атмосферно
-
-
01.03.2012 в 06:58-
-
01.03.2012 в 10:59З.
-
-
01.03.2012 в 21:58-
-
02.03.2012 в 01:46-
-
03.03.2012 в 20:32автор
-
-
03.03.2012 в 21:15как только я разберусь с завалом в реале Успешных разборок!
н.з.
-
-
08.03.2012 в 16:05Блог доктора Дж. Х. Уотсона.
31.01.2010.
Переезд.
Я переехал. Нашел неплохую квартиру в Вестминстере, совсем недалеко от Оксфорд-стрит и всего в двух шагах от метро. Домовладелица – миссис Хадсон – чудесная женщина, согласилась сдать мне ее всего за половину цены. Глупо было бы упустить такой шанс, так что теперь я обживаюсь на новом месте. Пока что здесь довольно холодно и неуютно, и, несмотря на то, что отопление работает исправно, мне приходится практически круглосуточно ходить в свитере и шерстяных носках.
5 комментариев.
Когда я предлагала тебе что-нибудь изменить, это не значило «Немедленно съезжай отсюда к чертовой бабушке».
Гарри Уотсон. 31.01.2010. 17:35
Я знаю, Гарри. Но я уже большой мальчик, вполне могу жить самостоятельно. К тому же, здесь нет парочек, которые могут осквернить диким лесбийским сексом мой обеденный стол.
Джон Уотсон. 31.01.2010. 18:30
Ха! Любому другому мужику это понравилось бы! Подумай об этом, братец.
читать дальше
Гарри Уотсон. 31.01.2010. 18:45
Не хочу даже думать об этом.
Джон Уотсон. 31.01.2010. 19:20
Позвоните мне, Джон. Вы пропустили сеанс сегодня.
Э. Томпсон. 01.02.2010. 20:00
В новую квартиру Джон въехал уже на следующий день. Переезд не занял много времени, и еще к обеду коробки с его вещами примкнули к тем, что уже оккупировали дом. Немного книг, одежда, кое-какая посуда, ноутбук – внезапно оказалось, что имущества у него было не так уж и много, особенно в сравнении со скарбом предыдущего квартиранта, горами громоздившегося в углах гостиной и буквально вывалившегося на Уотсона из каждого шкафа.
Привести квартиру в порядок оказалось неожиданно сложно. У Джона создавалось впечатление, что здесь не жили много-много лет, несмотря на то, что, по словам миссис Хадсон, последний квартирант съехал всего пару дней назад – настолько необжитой и холодной она выглядела. Все горизонтальные поверхности были покрыты тонким слоем пыли, на которой он, поддавшись порыву, оставил свои инициалы; полы порой начинали скрипеть так, словно по ним кто-то ходит, а под раковиной на кухне обнаружилась колония плесени, в которой вот-вот должна была зародиться новая цивилизация.
И тем не менее Джону здесь нравилось. У квартиры было богатое прошлое и, как это ни странно, характер. Во всяком случае, Уотсон никак не мог объяснить то, что дом, казалось, порой устало вздыхал, вяло сопротивляясь настойчивым попыткам привести его в порядок.
- Как вы здесь, мистер Уотсон? Может быть, вам чем-нибудь помочь? – миссис Хадсон заглядывала к нему каждые пару часов, предлагая попеременно то чай, то свою помощь.
И каждый раз при виде убирающегося, уже основательно присыпанного пылью Джона, на ее лице расцветала умильная улыбка.
- Джон, пожалуйста, - улыбнулся Уотсон, когда она поднялась к нему в очередной раз – он как раз расставлял свои книги по нижним полкам одного из стеллажей – верхние были заняты разнообразными справочниками и энциклопедиями: предыдущий жилец был явно высокого роста. – Скажите, миссис Хадсон, а ключ от второй спальни находится у вас? Я так и не смог ее открыть. Думаю, что-то не так с моим ключом.
Он пятнадцать минут бился с упрямой дверью, силясь попасть внутрь. У него был ключ, идеально подходивший к замку, но сперва он отказывался поворачиваться, а после Джон и вовсе не смог вставить его внутрь, словно замочную скважину чем-то забило изнутри. Не то, чтобы его не устраивала вторая спальня – напротив, она была довольно светлая и уютная, и он уже перетащил туда свои вещи, но любопытство было сильнее его. К тому же, было бы неплохо перетащить туда коробки с вещами предыдущего умершего жильца: Уотсон всерьез задумался об этом после того, как одна из них ни с того ни с сего свалилась на пол, пролетев всего в паре миллиметров от его головы. Джон мог поклясться, что звон разбившихся на сотни осколков пробирок, находившихся внутри коробки, был похож на чей-то злорадный смех.
- Да, конечно, дорогуша. Сейчас принесу.
- Спасибо огромное, - Джон тяжело поднялся на ноги, отряхнув предательски дрожавшие колени, и с легкой долей зависти прислушался к легким шагам миссис Хадсон, спускавшейся по лестнице.
Ему о такой легкости приходилось только мечтать.
Стараясь не дать подобным мыслям испортить себе настроение, он взял тряпку, которой стирал пыль, да так и замер над журнальным столиком, где оставил свой автограф. От размашистого росчерка не осталось и следа, зато прямо посередине стола красовался отпечаток чьей-то крупной длиннопалой ладони.
- Вот, Джон, держите, - раздалось за спиной у Уотсона, едва не подскочившего от неожиданности.
- О.. спасибо, - запоздало ответил он, отстраненно разглядывая руки миссис Хадсон, протягивавшей ему ключ.
Маленькие, аккуратные женские руки с длинными ухоженными ногтями…
- Что-то не так? – встревоженно спросила миссис Хадсон, когда пауза затянулась.
- Нет-нет, все хорошо, - встрепенулся Джон, торопливо забирая предложенный ключ. – Все просто чудесно, спасибо за беспокойство. Просто устал немного.
Он тепло улыбнулся и получил такую же улыбку в ответ.
- В таком случае я сделаю вам чаю, а вы пока присядьте отдохнуть – все же вам не стоит так напрягаться, - миссис Хадсон кивнула на его ногу, на которую Джон практически не опирался. – Хотя, безусловно, приятно видеть жильца, который заботится о квартире, а не разносит ее в пух и прах.
Последние ее слова явно относились к пулевым отверстиям в стене, которые Джон обнаружил, когда немного сдвинул коробки в сторону. Если соединить все отверстия воображаемой линией, то они складывались в узор, точнее, в имя: «Шерлок».
Уотсон хмыкнул: хорошо, что миссис Хадсон не знала о его пистолете, уже припрятанном в одном из ящиков стола в его спальне. На взгляд Джона, выстрелам предыдущего жильца самую малость не хватало точности… Улыбаясь своим мыслям, он не глядя смахнул со стола пыль, не оставив ни малейшего следа от таинственного отпечатка.
- Да, пожалуй, чай был бы сейчас кстати.
***
Первая ночь на новом месте прошла до странности беспокойно: сначала Джон никак не мог заснуть, он долго ворочался с боку на бок и все никак не мог отделаться от ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Квартира, так шумно вздыхавшая и возмущавшаяся днем, к ночи затихла, словно затаившись, и воцарившаяся мертвая тишина внезапно начала действовать ему на нервы. Уотсону все мерещился то тихий шелест, как если бы занавески шевелил ветер, врывавшийся в открытое окно, то шепот, звучавший, казалось, над самым его ухом, стоило начать засыпать...
В конце концов, он не выдержал и, прошлепав босыми ногами по ледяному полу, спустился в гостиную за часами. Перетащив их в свою спальню, он с чувством выполненного долга уснул под их оглушительное тиканье…
… Только затем, чтобы проснуться спустя пару часов от не менее оглушительного грохота в гостиной. Запутавшись спросонья ногами в одеяле, спотыкаясь и оскальзываясь, Джон кубарем скатился вниз по лестнице, сжимая в руке снятый с предохранителя пистолет.
В гостиной было темно, тихо и абсолютно пусто. Уотсон включил свет и тут же практически споткнулся о собственные книги, раскиданные по всему полу. На полках остались стоять только пара справочников по медицине и химии, вся художественная литература была бесцеремонно выдворена со своих мест, как если бы стеллаж, сплошь забитый энциклопедиями, словарями, учебниками и прочей научно-популярной литературой, принадлежавшей предыдущему жильцу, был оскорблен тем, что в него понаставили подобную макулатуру.
- Что за чертовщина, - устало пробормотал Джон, потирая сонные глаза.
Собирать книги – последнее, чем ему хотелось бы заниматься в два часа ночи. Еще раз чертыхнувшись, он погасил свет и похромал по лестнице наверх, проклиная про себя дрожавшую ногу. Сил едва хватило на то, чтобы убрать пистолет на место и рухнуть на постель.
Спустя еще сорок минут его разбудил неясный гул, доносившийся - кто бы мог подумать – снова из гостиной.
- Твою мать, - прошептал он в равнодушный потолок.
Гудела одна из коробок в углу гостиной. Джон раздраженно оборвал изоленту, в которую коробка была закутана, как мумия, перебрав про себя все известные ему ругательства английского языка и парочку из пушту.
Гул становился все громче и назойливее, и Уотсон начинал всерьез опасаться, что он разбудит миссис Хадсон, когда на самом дне коробки, под горой нотных листов, обнаружился вибрировавший футляр со скрипкой. Стоило Джону взять теплый гриф в руки, как она тут же послушно заткнулась, словно почуяла его настойчивое желание повыдирать все струны.
Скрипку он тоже утащил к себе в комнату, спросонья понадеявшись, что в его присутствии она будет вести себя прилично. Инструмент гулко вздыхал, но покорно молчал до утра, что, впрочем, никак не повлияло на то, что за ночь Джон вставал еще раза три или четыре.
-
-
08.03.2012 в 16:11Совсем неудивительно, что утром он проснулся злой и не выспавшийся.
- Вы хорошо себя чувствуете? – заботливо спросила миссис Хадсон, заглянувшая поинтересоваться, как прошла его первая ночь на новом месте.
Джон хмуро гипнотизировал взглядом кружку кофе.
- Не выспался. Скажите, миссис Хадсон, вы не замечали в этой квартире… - он задумчиво пожевал губу. - Никаких странностей?
- Что-то не так? – встревожилась миссис Хадсон.
- Просто ночью творилось… - Джон на какое-то время замялся, опасаясь показаться сумасшедшим. – Что-то странное. То краны открывались, то книги падали. А утром я обнаружил, что вся моя посуда разбита.
По мере того, как он говорил, лицо миссис Хадсон становилось все несчастнее и несчастнее: она явно опасалась, что очередной ее квартирант вот-вот соберет чемоданы и съедет.
- Джон, поверьте, вы не первый, кто на это жалуется. Я и сама порой слышу, как здесь кто-то словно на роликах катается… - она печально вздохнула и продолжила таинственным голосом: - Я бы предположила, что здесь хулиганит брауни, но ведь этого не может быть, так ведь?
- Брауни? – недоуменно переспросил Джон, чуть не выронив чашку с кофе.
Подобная мысль даже не приходила ему в голову.
- Ну да, брауни, - кивнула миссис Хадсон. – Домовой. Неужели не слышали?
Уотсон покачал головой.
- Может, и слышал когда-то… В любом случае, было бы довольно абсурдно предположить что-то такое.
- Действительно, - усмехнулась миссис Хадсон. – Но попробовать оставить в углу тарелку с молоком все равно можно – вдруг поможет?
С этими словами она подмигнула ему и, напевая, удалилась с кухни, оставив Джона в одиночестве размышлять о том, кто из них более сумасшедший: она, что верит в брауни, или он, своими глазами видевший, как скрипка играет сама собой и оставшийся после этого в квартире.
***
Весь следующий день Джон посвятил разбору чужих вещей, оставшихся в коробках и периодическим попыткам вскрыть вторую спальню. Он ясно видел, что она не заперта, но дверь все равно упрямо не открывалась, как сильно он на нее не наваливался.
В коробках лежало в основном химическое оборудование: колбы, реторты, перегонные кубы, неподписанные реактивы. Так же он нашел несколько тетрадей, исписанных идеальным каллиграфическим почерком, но настолько мелким, что при попытке прочитать что-либо у Джона зарябило в глазах; множество листов с нотами – печатными и написанными от руки, разобранный пюпитр, еще книги, кое-какую одежду. Не было ни фотографий, ни каких-то личных безделушек, которые сохранились у самого Уотсона даже после войны. Самой шокирующей находкой стал человеческий череп, покоившийся на аккуратно сложенном синем шарфе в самой дальней коробке. И пусть Джон не боялся мертвых, но внезапно обнаружить чью-то черепушку в коробке с вещами было все равно неприятно.
- Привет, друг, - пробормотал он, глядя в пустые глазницы.
Джон хотел было снова убрать череп подальше в коробку или, что было еще лучше, сдать в анатомический театр, но тот выглядел таким печальным и потерянным, что Уотсон неожиданно для самого себя угнездил его на каминной полке.
- Надеюсь, ты не против того, что ты теперь будешь жить тут? Всяко веселее, чем в коробке, - меланхолично сказал он, смахивая пыль с посеревших от времени черепных костей.
Череп не возражал, и Джон с чувством выполненного долга тут же забыл о нем, занявшись делами. Он разобрал до конца коробки, по мере сил избавившись от самого опасного содержимого, написал в блог и даже из любопытства попробовал поиграть на скрипке, вспомнив о своем музыкальном образовании. Инструмент издавал такие душераздирающие звуки, что Уотсон был вынужден признать всю ничтожность своих попыток.
По мере того, как за окном темнело, в квартире становилось все тише и тише, и вскоре каждый шаг Джона стал казаться ему оглушающее громким. Спать хотелось неимоверно, но Уотсон совсем не торопился отправляться наверх, снова потревоженный ощущением, что за ним кто-то наблюдает. Внезапно вспомнились и отпечаток ладони, и завывания скрипки, и внезапно открывшееся ночью окно…
Джон совсем не боялся, нет, он просто очень хотел выспаться и именно поэтому оставил на кухне блюдце с жирными сливками, выпрошенными у хихикающей миссис Хадсон.
Чем черт не шутит…
Разбудил его скрип плохо смазанных петель, прозвучавший в полночной тишине громче выстрела. Джон замер, прислушиваясь к шуму в квартире сквозь грохот собственного колотящегося сердца. Бесшумно переступая ногами по ковру, он аккуратно выглянул сквозь приоткрытую дверь в коридор, как раз вовремя, чтобы увидеть проплывавший в направлении второй спальни череп.
Череп и Джон увидели друг друга одновременно. В следующую секунду он (череп, не Уотсон) развил впечатляющую скорость, на которой и впечатался в едва приоткрытую дверь напротив. Грустно клацнув зубами, он свалился на пол, чудом не потеряв по пути челюсть.
Нога Джона больше не болела. Совсем. Он вообще с трудом чувствовал свои ноги, если честно, как, впрочем, и руки, как и все тело.
Происходящее было похоже на очень, очень дурной сон, и Уотсон пару раз крепко ущипнул себя за руку, отчаянно надеясь проснуться. Боль была весьма реальной, как и шероховатость теменной и лобной костей под подрагивавшими пальцами. Сквозь приоткрытую дверь второй спальни просачивался лунный свет. Джон толкнул дверь рукой, неловко прижав пострадавший череп к груди, заглянул внутрь…
- Это мой череп, - раздалось точно за его плечом. – Не трогай его.
-
-
08.03.2012 в 17:09Ваа, все интереснее и интереснее! Спасибо, автор, проглотила одним махом, продолжения буду ждать с нетерпением
-
-
08.03.2012 в 18:01Спасибо большое за продолжение
-
-
08.03.2012 в 19:00-
-
08.03.2012 в 19:09НЗ
-
-
08.03.2012 в 21:37-
-
08.03.2012 в 22:48Джон Ватсон - добрейшая женщина, вам спасибо, что читаете
Гость в 19:00, клиффхангер! автор, как жестоко)
Гость[/L в 19:09], постараюсь не затягивать с продолжением дольше выходных
[L]Nerine-@@, спасибо)))
автор
-
-
09.03.2012 в 03:15-
-
09.03.2012 в 20:30-
-
11.03.2012 в 00:21-
-
13.03.2012 в 19:04Автор, какая захватывающая история!
-
-
13.03.2012 в 19:47DreamTheCyanide, вы меня смущаете
Friela, спасибо!
Шерлок, призывно виляющий бёдрами, уу, какой ник
Исполнение №1. Часть 3/?
Блог доктора Дж. Х. Уотсона.
01.02.2010. 22:00
Совет.
Перед тем, как въезжать в новую квартиру, основательно убедитесь в том, что там нет никаких неожиданных соседей.
Иначе вы рискуете нажить себе множество неприятностей.
4 комментария.
Так у тебя есть сосед? Познакомишь нас?
Гарри Уотсон. 01.02.2010. 22:34
Не думаю, что это возможно. Он не из тех, кого люди называют соседями в прямом смысле этого слова.
Джон Уотсон. 01.02.2010. 23:10
Вредители? Понимаю тебя, дружище – хуже этого не может быть ничего!
Билл Мюррэй. 02.02.2010. 09:10
Вредители… Можно сказать и так, Билл. Хотя я содрогаюсь при мысли о том, что их может быть много!
Джон Уотсон. 02.02.2010. 09:47.
- Это мой череп, - раздалось точно за его плечом. – Не трогай его.
Мертвея, Джон медленно повернулся.
Ужас, слепой, первобытный, дикий ужас навалился на него, едва не сбив с ног, когда прямо перед собой он увидел чье-то скуластое лицо. Уотсон закричал бы, если б смог, но крик, казалось, замерз прямо в горле, вырвавшись наружу облачком пара.
- Ты, - слегка удивленно протянуло нечто . – Можешь меня слышать. И видеть.
Вместо ответа Джон с всхлипом втянул в себя разреженный воздух, уставившись в прозрачные глаза напротив.
Сквозь них отчетливо просвечивала дверь его спальни.
Пальцы, намертво впившиеся в череп, словно свело судорогой. Он бы и рад был его отдать, но не мог – разве что вместе с собственными руками. Уотсон впервые в жизни испытывал настолько животный страх, когда не можешь не то, что двинуться – невозможно даже просто позвать на помощь.
- Спокойно, - существо взволнованно зарябило. – Ты же не собираешься падать в обморок?
Привидение – а это абсолютно точно, стопроцентно было именно оно – провело серебрившейся в лунном свете, дымчато-прозрачной ладонью перед глазами Джона, словно проверяя его реакцию. Тот заворожено следил за ней взглядом, ощущая себя отчасти бандерлогом. Почему-то именно это ощущение и помогло ему прийти в себя.
Уотсон зажмурился, медленно вдохнул ледяной воздух, потом так же медленно выдохнул. Открыл глаза. Полупрозрачная фигура все так же висела напротив, слегка мерцая в неверном лунном свете и, кажется, совершенно не собиралась пропадать. Впрочем, особой угрозы она вроде бы тоже не представляла. Джон скользнул взглядом по размытым контурам лица, каждая черта которого даже в прозрачном состоянии была выражена просто до неприличия ярко.
Пальцы еще крепче вцепились в практически не выступавшие скулы черепа.
- Не твой, - сипло, будто сорвал голос, сказал он.
- Что, прости? – недоуменно переспросило привидение.
Голос, как отстраненно отметил Джон, был на удивление приятным. Не было ни потустороннего эха, ни грома и молний – словом, никаких спецэффектов, на которые так падки режиссеры дешевых голливудских фильмов. Если бы он рискнул и закрыл глаза, то вполне можно бы было представить, что с ним разговаривает обычный, живой человек.
- Череп, говорю, не твой, - ответил Джон, набычившись.
На смену схлынувшему страху внезапно пришла злость: на собственный недостойный испуг и на абсурдность ситуации в целом. Прежде, чем призрак успел что-либо возразить, Уотсон, набрав в грудь воздуха, как перед прыжком в воду, сделал шаг вперед. На мгновение ему показалось, что облачками вырывавшийся изо рта пар окутал его с ног до головы, и только потом он осознал, что находится внутри привидения.
В следующую секунду все исчезло.
Путь до спальни показался невероятно долгим: три шага по коридору внезапно превратились в три километра по афганским пескам. Оказавшись в комнате, Джон захлопнул дверь, привалившись к ней плечом. Два поворота ключа – и он все еще не чувствовал себя в безопасности. Сердце билось просто бешено, разгоняя кровь по венам, складывалось впечатление, что оно торопится наверстать те кошмарные, полные ужаса секунды, когда трудно было даже вздохнуть.
Череп ехидно скалился на него снизу вверх, явно довольный количеством перепавшего ему за вечер внимания. Очнувшись от морока, Джон отбросил его на постель, брезгливо вытерев внезапно вспотевшие ладони о пижамные штаны.
Оттаявшие мысли испуганными птицами заметались в голове, а вместе с ними забегал по комнате и взбудораженный Уотсон. Нет, происходящее не могло быть правдой. Джон много лет работал хирургом, и как никто знал, что в теле человека нет никакой души, которая могла бы пугать людей после смерти. Нет ее ни в сердце, ни в легких, ни в печени – нигде нет.
Он был на войне, он видел смерть других и убивал сам. Люди умирали – друзья ли, враги, неважно – и после не оставалось ничего, кроме покореженных, зачастую изуродованных взрывами до неузнаваемости, тел.
Злость сменила абсурдная, легкая уверенность в том, что происходящее – не более, чем чья-то дурная шутка. Кто знает, может, чудаковатая владелица квартиры таким экстравагантным способом поздравляла своих жильцов с новосельем? Что ж, это вполне объяснило бы низкую квартплату. Сейчас Джон простил бы и такую неуместную и странную шутку – настолько ему не хотелось верить своим глазам.
Хотя сперва он, конечно же, сломал бы челюсть тому ублюдку, что так испугал его в коридоре.
- Какой абсурд, - вздохнул Джон и замер, прислушиваясь к ночной тишине квартиры. – Нервы ни к черту…
Череп молча наблюдал с кровати, как Уотсон судорожно шарит по шкафам. На письменном столе поочередно появились пистолет, ноутбук и, после некоторых сомнений, бутылка хорошего шотландского виски.
- Твою мать, - тихо выругался Джон под гудение ноутбука, подключавшегося к интернету.
Он мысленно проклял свои отчаянно дрожавшие руки: пробка в бутылке никак не поддавалась, и он уже начинал испытывать смутное желание просто отбить горлышко. В конце концов, протолкнув ее внутрь, он щедро плеснул виски в стакан и еще щедрее расплескал содержимое бутылки по столу.
Впрочем, ему было совершенно плевать на это.
Виски ему подарил в честь демобилизации кто-то из университетских приятелей, и сперва Джон, который никогда не был любителем выпить, отнесся к подарку довольно скептически. Но сейчас…
- Если ты надеешься, что от этого я исчезну, ты ошибаешься.
Тело сработало раньше, чем мозг. Выстрел в ночной тиши прогремел просто оглушительно, и в следующее мгновение в двери Уотсона появилась новехонькая зияющая дыра – как раз там, где секунду назад стали проступать уже знакомые призрачные черты.
- Твою мать, - повторил Джон и залпом осушил стакан.
О, сейчас он не отказался бы и от водки!
Уотсон нервно, нездорово хихикнул: теперь ему осталось лишь дождаться появления миссис Хадсон, которую наверняка разбудил звук выстрела – и спокойной ночи, Вена! Он испытывал легкую, как пузырьки шампанского, веселость, вбивая в поисковую строку запрос и размышляя о том, куда его повезут в первую очередь: в психушку или все же в полицию.
«Привидение или призрак — в традиционных представлениях являются душой или духом умершего человека, которые проявляются в видимой форме или других проявлениях в реальной жизни. Представления о них широко варьируются, от невидимого и неосязаемого присутствия до практически реалистичных наблюдений. Преднамеренные попытки связаться с духом умершего называются спиритическим сеансом, или в более узком смысле, некромантией», - гласила Википедия.
Что ж, представления о них действительно широко варьировались. Одни сайты утверждали, что появление призрака не несет в себе ничего хорошего, другие гласили, что иногда привидения предупреждают об опасности, и абсолютно нигде не было ничего толкового о том, как вытравить их из дома.
В конце концов, Джон наметил себе примерный список средств борьбы с ними: можно было откопать и сжечь труп умершего, вызвать экстрасенса/священника, попробовать посыпать призрака солью или же - к чему он все больше и больше склонялся - переехать.
Уотсон уже закончил читать, а в квартире по-прежнему было тихо, только тикали часы, которые он притащил в спальню прошлой ночью. Джону внезапно снова стало страшно, только уже не за себя, а за свою домовладелицу: если ее не потревожил выстрел, то с ней почти наверняка что-то произошло.
Нервно поглаживая курок беретты пальцем, он подкрался к двери и сквозь образовавшийся глазок выглянул в коридор. Снаружи было пусто и темно, только серебрилась полоска лунного света, пробивавшаяся сквозь по-прежнему приоткрытую дверь напротив.
Щелчок открывшегося замка прозвучал, казалось, громче недавнего выстрела. Медленно крадучись, вздрагивая от каждого шороха или скрипа, замирая перед каждым углом, Джон добрался до кухни. Им овладела нехорошая нервная суетливость: небрежно бросив на стол беретту, за которую еще совсем недавно цеплялся, как утопающий за соломинку, он начал судорожно шарить по шкафам в поисках соли. Наконец, долгожданный пакет был найден.
- Эй, - выкрикнул Джон в темноту, не до конца уверенный в личности своего неожиданного соседа. – Эй, Каспер!
На последних словах из его рта снова вырвалось облачко пара, а затем, прямо на глазах Уотсона, воздух перед ним началась сгущаться, превращаясь в тусклую фигуру высокого мужчины.
- Я не Каспе… - договорить он не успел.
В воздух взметнулось облако соли, на мгновение окутавшее призрака, а затем окатившее соляным дождем всю кухню и ноги Джона. Привидению, судя по тому, как невозмутимо оно осталось на месте, соль была, что слону дробина.
- Я не Каспер, - терпеливо повторило оно. – Меня зовут Шерлок Холмс, и я надеюсь, теперь мы можем спокойно поговорить?
-
-
13.03.2012 в 20:06-
-
13.03.2012 в 20:13-
-
13.03.2012 в 20:14Тот заворожено следил за ней взглядом, ощущая себя отчасти бандерлогом.
Прелесть какая.
И я очень надеюсь на ХЭ (как в заявке)