Make Crack, not War
II-43 Кроссовер с "Хранителем времени". Шерлок / Джон. Шерлок – маленький мальчик, живущий на вокзале. Он следит за часами и пытается раскрыть секрет, оставленный его умершим отцом. Он знакомится с Джоном – тоже сиротой, который становится его единственным другом.
-
-
05.03.2012 в 16:18Каждое утро Шерлок глядит на людей.
Люди – торопливые, шумные, бестолковые, не видящие дальше своего носа, равнодушные, жестокие, беспомощные, глупые, жадные, робкие, неповоротливые...
Невыносимо скучные.
Шерлок скучает. Он заводит сложный механизм, приводящий в движение стрелки Вокзальных Часов, и скучает. Он таскает шестеренки и детали у лавочника по соседству, и скучает. Он проводит эксперименты, вновь и вновь меняя местами запчасти в Майкрофте, в бессмысленной надежде, что тот раскроет свой механический зонт.
И скучает, скучает, ужасно скучает...
По отцу.
От отца у Шерлока остались кудри, блокнот с чертежами и автоматон Майкрофт. Сломанный, потемневший от времени, с лоснящимися щеками и глазами, глядящими все время куда-то в сторону. Майкрофт не хочет смотреть на Шерлока. Он лишь растягивает губы в вечной, высеченной на лице улыбочке, когда Шерлок просит его:
– Ну заведись, заведись, заведись...
Майкрофт молчит. Он всегда молчит. В просторном нутре Главных Вокзальных Часов звучит только голос Шерлока. Изредка – храп Мастера, но Мастер здесь все реже, однажды он уйдет, и тогда Шерлок станет хозяином Часов, Хранителем Времени. Он старается приблизить это время, воруя в лавках спиртное и принося добычу Мастеру. С каждым днем заглавная буква, отчетливо звучащая в гордом звании Мастер, становится все меньше, съеживается, темнеет, как тлеющий блокнотный лист.
В просторном нутре Главных Вокзальных Часов звучит только голос Шерлока, храп Мастера, а еще шуршание крысиных хвостиков, волочащихся по полу – крыс здесь полчища, хотя поживиться им нечем, зубы их не могут сточить блестящие шестеренки часового механизма.
И еще – тиканье. Ритм, отбиваемый стрелками, ритм, совпадающий со стуком сердца Шерлока. Тик и так настолько вплавились в его жизнь, что кажется – сердце его замрет, если часы остановятся.
И очень, очень редко, ночами, если прислушаться как следует, можно услышать это. Прерывистое дыхание, будто кто-то плачет – если только поверить, что этот мальчик с холодным взглядом и полной грудью шестеренок способен на настоящие человеческие слезы. Он плачет, только когда его никто не может услышать. Хотя прятаться нет нужды – он мог бы заплакать и посреди вокзальной площади, все равно никто бы не услышал, не повернулся. Шерлок прятался, поглядывая, передвигаясь по тайным ходам, так долго, что стал мальчиком-невидимкой. Он плачет, а цветочница Салли выкрикивает: "Тюльпаны, ландыши, тюльпаны, ландыши. Розы!" Он плачет, а доберман станционного смотрителя Андерсона глухо рычит, втягивая маленьким черным носом воздух. Сам Андерсон слишком занят, глядя на цветочницу - ему не до хнычущих мальчишек.
Шерлок плачет, а Мастер храпит, и храп его гулко блуждает по лабиринтам часовых механизмов, проваливается в тоннели пружин, качается, отражаясь от маятников.
Шерлок плачет, а Майкрофт глядит в другую сторону, железные руки его чинно сложены на коленях, придерживая длинный зонт. Зонт совсем почернел – не столько от времени, сколько от жара огня. Огонь пожирал их обоих – и Майкрофта, и отца, вот только Майкрофт уцелел. Что ему сделается, железному автоматону? «Возможно, единственный шанс уцелеть – стать железным», – думает Шерлок.
И все же не выдерживает, рассыпается пружинками-шестеренками, злобой, криком в пустоту:
– Заведись, заведись, заведись! – хлещет ладонью по жестким холодным щекам Майкрофта, пальцы болят, а Майкрофт все улыбается.
У Майкрофта дыра в спине, между лопаток. Будто кто-то всадил ему в спину нож. Это скважина; разумеется, ключа у Шерлока нет. Механизм Майкрофта – сложный, изысканный, так говорил отец. «Изысканный», – с восторгом и уважением, капая из масленки на механические суставы. Отец мечтал восстановить механического человека, сделать его снова живым. Шерлок предпочел бы восстановить отца, но это невозможно, поэтому он взялся за Майкрофта. Шерлок сделал все необходимое. Он был способным учеником, долгими вечерами наблюдая за работой отца. И теперь давно уже превзошел учителя. Если бы он захотел, он мог бы создать свой автоматон, новый, работающий – но толку! В равнодушных глазах Майкрофта насмешка. Шерлок часами глядит в скважину, вырисовывая нужную форму ключа на сером блокнотном листе.
Сердце.
Майкрофту не хватает сердца для того, чтобы жить. Шерлок же прекрасно живет и без этого бесполезного органа. Шерлок справляется, а Майкрофт нет. Ему нужен ключ, которым можно завести тугую пружину, заставить улыбку из застывшей-вежливой превратиться в настоящую, раскрыть широкий зонт над головой, покрытой медной шевелюрой. Сердце, которое должно спасти Железного Дровосека.
Если бы спросили Шерлока, он бы сказал, что сердце – не самое удачное приобретение. Большинству окружающих его людей он бы предложил отправиться по желтой кирпичной дороге за мозгами. У него нет с этим проблем. Сам он бы попросил…
Да, он бы попросил смелости.
Каждое утро Шерлок глядит на людей. Он заводит пружины, смахивает пыль с шестеренок, пробегая по спирали секретных ходов. За пыльным стеклом, украшенным перевернутой цифрой «6», простирается круглая вокзальная площадь. Люди мелкие, как букашки, и такие же скучные. Шерлок никогда не понимал красоты муравейника, ему куда интересней было другое. Часы под яркой лампой, на столе у отца, словно на столе патологоанатома. Отец производил вскрытие, и две кудрявых головы склонялись над железными внутренностями. Отец всегда находил, что не так, что привело к поломке механизма. Но не говорил вслух. Он спрашивал у Шерлока:
– Что ты можешь об этом сказать? – а если Шерлок не находил ответа, отец глядел разочарованно. – Ты видишь, но не замечаешь. Ну же, внимательней!
Но сейчас Шерлок глядит на людей. И каждый день он видит одно и то же. Лавочники, смотрители, зеваки. Воришки, которым не хватает смелости на серьезные кражи. Андерсон, у которого не хватает смелости подойти к цветочнице. Мастер, у которого не хватает смелости протрезветь и взглянуть на себя в зеркало.
Джон.
Мальчишка рыжий и застенчивый. Ошивается возле лавки с игрушками, где подворовывает Шерлок. Слегка прихрамывает – не то побили, не то врожденное.
Улыбается.
Мальчишка точно такой же, как сотни других на вокзале. Ну, может, одет почище, да взгляд чуть более мечтательный, чуть менее цепкий. В руках не булка и ножик, а книжка. Каждый раз новая. Шерлок заметил.
Мальчишка точно такой же, в нем нет ничего особенного, ничего интересного. И все же…
Шерлок смотрит на него. И что странно – Джон встречает взгляд. Кажется, он единственный на всей огромной вокзальной площади, кто действительно замечает Шерлока. И даже улыбается ему.
Вот только у Шерлока не хватает смелости покинуть свое укрытие, пересечь вокзальную площадь и заговорить.
– Что ты думаешь об этом Джоне? – небрежно спрашивает Шерлок у Майкрофта поздней ночью. Майкрофт глядит мимо Шерлока, глядит сочувственно. Шерлока колотит от ярости. Он ненавидит железяку. Его единственный друг. Его заклятый враг. Все, что осталось после отца. Это, да еще кудри. И блокнот с чертежами.
Блокнот отбирает лавочник, поймав на краже. Обещает сжечь. Зовет станционного смотрителя – тот уже пробивается сквозь толпу, втягивает носом воздух, так же, как и его псина.
Шерлок убегает, но после выслеживает лавочника. Шерлок упрям. А лавочник еще более упрямый. Захлопывает массивную деревянную дверь перед носом. Шерлок долго колотит в нее, потом кричит. Потом размазывает по щекам слезы.
А потом Джон, подошедший незаметно, тихо, протягивает ему платок.
И улыбается.
И глядит сочувственно, но не так, как железный Майкрофт. По-другому. Совсем по-другому.
И говорит:
– Брось, мы что-нибудь придумаем. Вернем твой блокнот. Не грусти.
Шерлоку больно и сладко. Внутри что-то скрежещет, бухает гулко, словно сорвалась резьба, словно деталь отскочила, словно что-то сломалось в слаженном механизме. Словно над головой распахнулся огромный, плотный зонт, защищающий и от дождя, и от слез, и от смерти, и от бесконечных вокзальных ночей, заполненных смогом и одиночеством.
Словно кто-то подобрал правильный ключ и завел сердце Шерлока.
-
-
05.03.2012 в 16:38Спасибо!
З.
-
-
05.03.2012 в 17:36а1
-
-
05.03.2012 в 21:23-
-
07.03.2012 в 11:52А ещё у вас замечательный стиль, все эти маленькие штрихи, сюрреалистические ассоциации, надёжно сцепленные друг с другом.
-
-
07.03.2012 в 12:31а1
-
-
09.03.2012 в 16:32Спасибо!
-
-
09.03.2012 в 16:33совсем уже записаласьКомментарий выше от меня, и я готова повторить эти слова еще хоть десять раз-
-
09.03.2012 в 16:50Майкрофт наше все, в любом виде и состоянии))
а1
-
-
12.03.2012 в 03:16-
-
12.03.2012 в 14:45я под впечатлением
-
-
13.03.2012 в 19:31Замечательный, красивый клип! Спасибо!
З.
-
-
13.03.2012 в 20:06-
-
13.03.2012 в 20:25-
-
13.03.2012 в 21:01-
-
01.06.2012 в 18:15И очень трогательное описание Шерлока, его тотального одиночества, его боязни людей, его, на самом деле, стремления к общению, которое он скрывает даже от себя, отделываясь пренебрежительными описаниями в их адрес.
Джон, который единственный по настоящему видит Шерлока, просто слов нет...
Майкрофту не хватает сердца для того, чтобы жить. Шерлок же прекрасно живет и без этого бесполезного органа.
Мои любимые места, когда ты пишешь, что у Шерлока словно нет сердца, что он сродни этому холодному автоматону Майкрофту; шестеренки, пружинки, колесики, кудри и блокнот - ничего теплого, ничего живого... Меня так пробрало
Очень, просто очень.
-
-
01.06.2012 в 21:12а1
-
-
01.06.2012 в 21:28-
-
10.05.2013 в 03:21-
-
10.05.2013 в 10:35